Сергей Хусаинов: «Схватил арбитра за плечо и порвал ему рубашку»

Сергей Хусаинов: «Схватил арбитра за плечо и порвал ему рубашку»

Случайно забредший на стадион «Отрадное» любитель футбола вряд ли узнает в этом человеке в белой шапочке арбитра, наводившего своей принципиальностью ужас на самых отъявленных негодяев советского и российского футбола. Во время матча  игроки редко оспаривают его решения, а болельщики уважительно называют «Григорьич». В любой сложной ситуации он неизменно оказывается рядом с мячом и не упускает возможности перекинуться парой слов с игроками.

 «Григорьич, сколько осталось?» — «синие» «горят» 1:5 и не прочь закончить избиение.

— «Пока не сравняете!» — мгновенно бросает арбитр.

И через пару минут даёт финальный свисток.

В недавнем прошлом он судил матчи Лиги чемпионов и финал Кубка России, работал в сборной России, был председателем Коллегии футбольных судей. Сегодня он — ведущий арбитр ЛФЛ СВАО и человек, чьё мнение ценится не только на футбольном поле, но и за его пределами. Легендарный судья — Сергей Хусаинов, после матча любезно согласившийся поговорить о жизни, судействе, футболе 8х8 и многом другом.

Из досье:

Хусаинов Сергей Григорьевич

Родился 18 июля 1954 года. Судья всесоюзной категории (1985 г.). Судья международной категории (1988 г.).

Судейством занимается с 1975 года. В высшей лиге чемпионата СССР обслуживал 74 матча. В чемпионате России — 183 матча. Главный судья финала Кубка России (1993 г.). В списках лучших арбитров: 1987, 1988, 1991 — 1994, 1996 — 1998 годы.

Провел 46 международных матчей, в том числе полуфинал юношеского ЧЕ-91, финал юниорского ЧМ-93, отборочные матчи ЧМ-96.

Преподаватель кафедры футбола ГЦОЛИФК с 1979 по 1985 год. Тренер, тренер-администратор Спорткомитета СССР с 1986 по 1991 год.

Старший референт отдела международных связей РФС с 1992 по 1994 год. Менеджер сборной команды России (1994 г.).

Лауреат премии «Стрелец» (1997 г.).

Лучший арбитр России 1997 года.

В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ОГОРЧИЛ «СПАРТАК»

— Сергей, мало кто знает, что свою спортивную карьеру вы начинали не с мяча, а шайбы.

— Верно. В детстве я жил на Таганке, напротив Ждановского парка. Время тяжёлое было, достаток в семье рабочих скромный, многое позволить себе было нельзя. Зимой мы не вылезали с катка в парке, заливали все аллеи, футбольную поляну, мощей Святой Матроны ещё не было, вместо этого в церкви было хранилище призов денежно-вещевой лотереи. По вечерам билетов на каток было не достать, мы сигали прямо через забор. А мой приятель очень прилично катался. И вот выходит он как-то на лёд в «сапожках». Невероятные коньки по тем временам. «Канады»-то были редкостью, а тут «сапожки». Я спрашиваю: «Слав, откуда?» — «На «Торпедо» выдали». И я помчался на Восточную улицу «за сапожками», записываться в хоккейную секцию. Причём, отбор проводил знаменитый в будущем арбитр Валентин Петрович Никульцев, судивший, в том числе, легендарную Суперсерию-72 с канадцами. В секции экипировку выдавали, и я уже сам щеголял перед друзьями. Так я хоккеем стал заниматься, а потом переключился на футбол.

— Когда вы осознали, что футбол — это не просто игра, а увлечение на всю жизнь?

— У меня как-то сразу стало получаться… Каждое лето мы выезжали в лагерь на базу «Торпедо» в Мячково. Тренировались сами и наблюдали за игрой взрослой команды. А там такие мастера — Стрельцов, Воронин, Кавазашвили. Как-то приехала на сборы в Мячково сборная СССР. Весь цвет советского футбола. Банишевский, Хурцилава, Сабо, Яшин. Вот мы им мячики подавали. У сборной, что тогда, что сейчас своей базы не было. За 40 лет ничего не изменилось.

Мне исполнилось 16 лет, и ровно в мой день рождения подходит начальник «Торпедо» к нашему тренеру и просит на матч с дублем «Спартака» парочку ребят взамен травмированных. И мы поехали в Тарасовку с моим приятелем, он форварда играл. Выпустили нас во втором тайме уже при счёте 0:2. Я вышел играть центрального полузащитника против самого Амбарцумяна. Организовываем атаку на двоих и забиваем гол. 1:2. А на трибунах спартачи сидят, смеются: «Пацаны вам гол забили».

— Ваш отец ведь был страстным поклонником футбола и персональным болельщиком вашего однофамильца — спартаковца Галимзяна Хусаинова. Довелось вам с Галимзяном познакомиться?

— Да. В 1975 году постановлением Политбюро ЦК КПСС была создана Высшая школа тренеров, Организована она была для тех футболистов, которые закончили играть. Первый призыв там был вообще золотой: Геннадий Логофет, Эдуард Малофеев, Павел Садырин. Изучали сопредельные предметы, которые необходимо знать высококвалифицированному тренеру: физиологию, биомеханику, естественно теорию и методику футбола. Галимзян Салихович также был в числе первых слушателей ВШТ. К их выпускному я, будучи студентом института физкультуры, уже сам стал преподавателем кафедры, внештатным, правда. На выпускном вечере мы оказались за одним столом. Гиля говорит: «Знаешь, пришёл я на первое занятие. Вижу стенд, расписание групп, успеваемость. Смотрю — Хусаинов. Молодец, оценочки хорошие». Так и познакомились.

Несколько лет назад встретились на турнире «Негаснущие звёзды» в Лужниках. Я, Гиля, его жена Люба. Мы с ней только по телефону до этого общались. И она как родная мать — подошла, обняла, говорит: «Мы тебя за сына считаем».

Когда Гиля ушёл из жизни, спартаковцы с честью его проводили. Евгений Серафимович Ловчев был организатором. Гиля ведь татарин, хоронили его по мусульманским обычаям на Даниловском кладбище. Обмыли и потом вместе с муллой поехали на кладбище. Когда привезли Гилю, все ахнули. Ребята, это просто божественный момент. По соседству — могила Валерия Воронина. Они же дружили в сборной команде. Оба были меломаны, на музыке просто помешаны. У Гили огромная коллекция дисков была. И получилось так, что памятник Валерию Воронину обращён прямо к могиле Гили. Они и сейчас вместе. Так Бог распорядился.

ТОЛСТЫХ ВЫПРАШИВАЛ «КРАСНУЮ»

— Ваша карьера закончилась раньше положенного. Почему не сложилось?

— После торпедовской школы я отслужил в армии. Меня пригласили в «Динамо» Махачкала. Там как раз Гаджи Гаджиев свою тренерскую карьеру начинал. Но травмы меня мучили, встал вопрос об операции. В молодости ведь нет полутонов, только белое и чёрное. Хотелось отдавать игре всё. Привык ставить высокие задачи.

Но, например, играем мы дублем против киевского «Динамо». В то время Блохин уже начал раскрываться. Как против него играть? Блохин — ветер! Уникальный игрок был. Его родители, легкоатлеты, с детства его подготовкой занимались. Вообще, по методике физического воспитания у каждого человека есть генетически заложенные качества. Навыки — это уже приобретённые в ходе деятельности умения. Врождённые навыки — это такая «спящая красавица». И есть возрастные барьеры. До определённого периода желательно развивать гибкость, ловкость, координацию и скорость как быстроту. А уже в более старшем возрасте — скоростную выносливость, становую силу. Так вот, родители Олега сыграли огромную роль в его становлении, как спортсмена. На каком-то этапе его умение быстро двигаться тренеры заметили, пригласили в футбол. Потому что оставалось только «пришить мяч», как говорится. У нас же был и другой обладатель «Золотого мяча» — Игорь Беланов из Одессы. Тоже носился по полю. Но по качеству технического оснащения он значительно уступал Блохину. Олег — более разносторонний, с мячом на «ты» был.

Так вот, вторая лига по тем временам серьёзную силу представляла. Множество столичных республиканских команд, практически в каждой руководство республики ставило задачу выхода в первую лигу. Очень приличный был уровень. А травмы мешали мне раскрыться и заиграть в полную силу. Отыграл я в Махачкале первый круг. Прихожу к Гаджиеву: «Так и так, ухожу, собираюсь в институт поступать». Гаджи Муслимович меня благословил.

— И вы поступили в институт физкультуры.

— Да, но в футбол играть, конечно, не перестал. Став студентом, играл за сборную института на первенстве ВУЗов. Необязательно, что хорошие футболисты поступали только в институт физкультуры. Отличная команда была у Энергетического института, Бауманка, МГУшники очень сильные, «Майами» — так мы называли Авиационный институт. Многие дублёры из команд мастеров получали высшее образование и играли за свои ВУЗы, соревнование очень приличное было.

И вот представьте, первая моя игра с «Майами». Я выхожу на позицию центрального защитника. В полузащите — Коля Толстых, в нападении Коля Колесов (впоследствии за московское «Динамо» играл). Они в то время были в дубле «Динамо». И оба что только ни делают, чтобы карточку заработать — и фолят, и с судьёй пререкаются. Мы идём после первого тайма в раздевалку. Арбитр подходит к нашему тренеру: «Ты скажи своим, а то я их сейчас выгоню» —  «Ты что, не надо, они только этого и добиваются!». А дело вот в чём. Если ты пропускал игру за институт — автоматически отчислялся. Ты студент и должен играть за альма-матер. И они чудили, чтобы получить дисквалификацию и спокойно играть за свой дубль.

ПОРВАЛ СУДЬЕ РУБАШКУ

— Сергей, а как вы сами решили стать арбитром? Это был спонтанный шаг?

— Никаких мыслей о судействе у меня не было. На кафедре футбола преподавали два арбитра международной категории: Иван Иванович Лукьянов и Павел Николаевич Казаков. Вот как-то Казаков подходит и говорит: «Может, свисток возьмёшь?» —  «Да вы что, какой свисток? Хочу вернуться в торпедовскую школу тренером» —  «Попробуй. Завтра у тебя первая игра». Помню, Горный Институт играл с Управленцами. Поехал, отсудил. На следующий день Казаков на кафедре приглашает: «Ну, ты как?» — «Да вроде ничего» —  «Ну давай».

Я продолжал судить ВУЗы и о большем не думал. И вот, заявились мы институтской командой на первенство Москвы. Приезжаем на мою родину, на Восточную улицу, играть с первой мужской командой «Торпедо». Я — центральный защитник, а вдобавок и преподаватель. 0:0. Ближе к концу я командую: «Выходим!» Стопроцентный офсайд! Помощник пропускает этот момент. А нужно учитывать, что на последних минутах тайма идёт потеря концентрации у арбитров. Мысленно все уже в раздевалке. Нам забивают гол. И 0:1. Идём с поля, и я в спину судье выговариваю свои претензии: «Как же вам не стыдно! Какая необходимость кому-то помогать?». Он идёт, мяч под мышкой, не оборачивается. Я догоняю и так резко за плечо его останавливаю: «Я же к вам обращаюсь!» Ну, и разорвал ему рубашку. А в те годы качество формы не ахти было. Изготовляли самопал из нейлоновой белой рубашки. Её ещё варили, чтобы она была похожа на чёрную судейскую форму. В общем, разорвать её несложно было. «А-а-а-а! Ну-ка, в судейскую!» И мне выговаривает: «Только из уважения к вашему тренеру прощаю. А так бы ты у меня вообще с футболом закончил». Я в ответ: «Я, конечно, извиняюсь, но я не нарочно, так получилось. А всё-таки так судить нельзя. Это безобразие». А он фразу крылатую бросает: «Ну, так иди, сам свисток возьми». Я завёлся: «Да никогда в жизни! Но если уж возьму, то буду не хуже вас судить!» И всё, на этом разговор закончился. До этого я уже студентов судил. И я уже конкретно подхожу к преподавателям, говорю: «Хочу судить!» И вступаю в Московскую Коллегию Арбитров.

Проходит некоторое время, я уже всесоюзные сборы прошёл. Звонит Валерий Павлович Бутенко. Говорит: «Серёнь, на «Торпедо» — «Динамо» поможешь?». Да с Бутенко за честь выйти даже помощником. А я только-только вошёл в состав всесоюзных арбитров. У меня была первая квалификация, позволяющая выходить главным арбитром в первой лиге и помощником в высшей. И вот мы выходим на «Торпедо». Ну, как обычно, фоторепортеры налетели. Вот мы стоим, из подвала вышли. Встали команды, сейчас мы пойдём к центру поля под футбольный марш. Фотокорреспонденты снимают, я к ним спиной, а на табло уже состав бригады высветился. И один такой фотограф ко мне подходит: «Слушай, а ты в футбол когда-нибудь играл?» Ну, я-то его сразу узнал. «Я тут судил на гаревом поле и один мне рубашку порвал». Я ему: «Не, не, не, я никогда в футбол не играл». И побежал к центру. Бегу и шепчу Валере: «Палыч, это ж я был» — «Ты думаешь, я не понял?  Конечно, ты». А сам смеётся. Вот такая была встреча. После игры тот фотограф подошёл, узнал, что это я был всё-таки: «Видишь, — говорит. — У тебя пошло».

— Вы очень быстро прогрессировали.

— Учителя были хорошие. Сергей Андреевич Алимов на первом же сборе очень многому научил. Когда в ВШТ пошли наборы каждые два года, уже будучи преподавателем, я организовал турнир по мини-футболу, но по правилам, естественно, футбольным. 4 курса дневников и 2 курса Высшей Школы Тренеров. Я сужу, Серёга Ольшанский играет, помню. Володя Федотов в этом наборе был тоже. В одном из моментов даю свисток, и Ольшанский подходит, говорит: «Серёнь, когда сзади, лучше сразу свисти, чтобы он не успел ничего сделать». Так что даже подсказка со стороны опытных игроков влияла на восприятие игровых моментов.

И вот идёт игра. За сеткой Казаков и Лукьянов, мои наставники. В каком-то эпизоде я даю играть. Раздаётся свисток. Из-за сетки. Оборачиваюсь — Лукьянов держит свисток и демонстративно показывает: «Серёга — туда!» Игру продолжили, а я чуть сквозь землю не провалился. Там же все эти звёзды, полно моих студентов, а меня, так сказать, ниже плинтуса. Приходим на перерыв в судейскую. И Павел Николаевич Казаков, интеллигентный человек, педагог от Бога, набрасывается на Лукьянова: «Ваня, ты что делаешь? Ты что, просил взять его свисток? Не лезь. Пусть сам набивает себе шишки». После этого Иван Иванович звал меня на все союзные финалы, и я получал там превосходную школу.

ХОТИТЕ ВЫИГРАТЬ? ПОМОГАЙТЕ АРБИТРУ!

— Вы долгое время были футболистом и, наверное, сами не раз возмущались действиями арбитров. Каково это — оказаться по другую сторону баррикад?

— Я начал судить, когда уже был достаточно взрослым человеком и неплохо разбирался в психологии. Даже будучи игроком, я партнёрам на поле подсказывал: «Молчите! Рот закрыли! Судья сказал — всё правильно». А судья, даже если он ошибся и чувствует поддержку, его отношение меняется, понимаете? Не в плане того, что возникает стремление помочь. Он уже видит в тебе не врага, а союзника.

— То есть, когда игроки или тренеры пытаются давить на судью, диктовать ему условия, возникает обратный эффект. А если не мешать арбитру, то гораздо легче добиться нужного результата.

— Совершенно верно! Это всё идёт от внутренней культуры. В процессе игры неизбежно возникает противостояние.  Но если ты доброжелателен к арбитру, ты получаешь оборот. Даже в ситуации 50 на 50 арбитр будет благосклонен к тебе, потому что ты отнёсся к нему с уважением.

— Но судьи постоянно сталкиваются с агрессивным отношением к себе.

— Эти принципы с детства должны закладываться. А многие тренеры со скамейки зажигают своих подопечных против судьи. На «Торпедо» играет ФШМ. Тренер рот не закрывает в мой адрес. А на такие матчи много родителей ходит, переживают за своих детей. Ловлю момент нарушения его подопечного. Свисток. И он убегает на свою позицию. Второй свисток. «Ну-ка сюда!» Громко, чтобы все слышали. В строгой форме «Фамилия!» Он называет фамилию. Я говорю: «А как твоего тренера зовут? Кто тебя научил так грубо играть в футбол? Кто? Ну-ка скажи громко фамилию?» Мальчик раз, губы поджал. А этот-то понял… Ты займись своим делом, научи детей футболу, а не лезь в судейские вопросы. Но, к сожалению, джин выпущен из бутылки. И сейчас, когда смотришь футбол, на большом экране вот такой шкет говорит: «Что, за стакан продался?» Ну как так можно?

Вот я пришёл в ЛФЛ, мне было приятно. Подходит парень, спрашивает: «А вы правда судили Лигу Чемпионов? А что вы здесь судите?» — «А тебе не нравится, как я сужу?» — «Наоборот, нравится!» Я говорю: «А мне приятно, что я вам могу чем-то помочь, чтобы вы лучше знали игру». Арбитр же должен помогать игрокам раскрывать свои лучшие качества, а не только служить охранником на поле, верно?

БРАТЬЯ ИЗ «ВОСЬМЁРКИ»

— Сергей, когда вы узнали об ЛФЛ и как попали в нашу структуру?

— Когда был менеджером сборной, я решал все паспортно-визовые вопросы. И подружился с начальником консульского отдела. Футбол — великая вещь, она объединяет. Разговаривал с его мамой. Она спрашивает: «Ты слышал про «восьмёрку»? Наш сын играет, вот у нас здесь на стадиончике 8 на 8. Правила все те же, только «вне игры» нет. Вот такие два брата всё это придумали. Хотите?» Я только приехал из Абхазии, куда меня приглашали читать семинары, а впоследствии планировали создать футбольную федерацию. К тому моменту, когда начиналась работа, президент федерации  был назначен министром внутренних дел Абхазии. Ему стало не до футбола. В общем, не срослось. Я вернулся домой, январь 11-го года. Звоню Артёму. Он обещал перезвонить. Через пару месяцев звонок: «Сергей, вы ещё не передумали? Вы же понимаете, что это любители?» Нет, говорю, мне это интересно. Это Артём звонил.

Даёт телефон Картавцева. А Саша мне помогал судить Высшую лигу, очень хороший матч был, «Арарат» — «Динамо» Киев на «Раздане». Встретились с ним в Отрадном. Саша говорит: «Извини, у нас чемпионат уже давно идёт, все списки утверждены, высшей лиги нет, могу вторую дать» — «Да не вопрос, мне главное движение, надо думать о будущем, чтобы своё здоровье как можно дольше нести». Закончилось всё очень прозаично. На майские праздники меня назначают на финал сборных команд. И я начал судить.

(Конец первой части)

Продолжение, в котором Сергей Хусаинов делится своим мнением о футболе 8х8, ЛФЛ и даёт рекомендации молодым арбитрам, читайте через неделю.

Авторы: КОНСТАНТИН БЕЛОУСОВ, АЛЕКСАНДР КОЧЕТКОВ