Ринат Салимов: «Когда вижу мяч – у меня расширяются глаза»
Ринат Салимов: «Когда вижу мяч – у меня расширяются глаза»
Интервью с нашим героем января напрашивалось давно, а в начале 2016 года стало еще и самым актуальным из возможных: на альтернативном форуме Северной лиги, являющимся не официальным, но неизменно основным для общения среди футболистов округа, именно Ринат получил наибольшую поддержку в голосовании на лучшего арбитра Севера. Впрочем, судейская карьера – далеко не все, что можно и нужно знать об этом человеке. Так что прочитав этот материал, вы для себя наверняка что-то новое узнаете. Наш разговор несколько случайно состоялся в пабе «Йоркшир», что недалеко от стадиона на Флотской. В этом можно усмотреть определенный знак, поскольку для команды Рината «Фортуны» это заведение культовое. Ну а на саму беседу наш герой безжалостно (по отношению к журналисту) приехал со своей очаровательной старшей дочерью Кариной, которая не только сбивала журналиста с мысли, но и принимала в разговоре достаточно деятельное участие, выступая в качестве «полиграфа», когда речь заходила о пересечениях футбольной страсти Рината с его семейной жизнью.
***
— Ринат, не все знают тебя как игрока и руководителя «Фортуны». Расскажи, как узнал об ЛФЛ, как появился в лиге, как вообще все начиналось?
— Именно об ЛФЛ я узнал совершенно случайно. Была некая команда «Пингвины» («Пингвин» – прим. VSporte.ru) в 2010 году. Мы в прошлом играли с Иваном Горбачёвым, и он с Олегом Каюмовым этот умирающий уже клуб, который снимался с чемпионата, решили выкупить и заявить в лигу своих товарищей…
(«Фортуна» – лето 2012)
— Сразу вынужден перебить вопросом, который, безусловно, заинтересует всех: за сколько выкупили?
— Насколько мне известно, если это не заинтересует налоговую инспекцию, конечно, за 10 тысяч рублей они купили команду, и Иван мне позвонил и сказал, что есть возможность заявиться уже сейчас. Чемпионат уже заканчивался, команда вылетала в третью лигу, но можно было не ждать нового сезона и начать сразу. Я обзвонил всех своих товарищей, с кем вырос. С кем-то связывало прошлое футбольное, с кем-то росли во дворах, и мы сделали команду, переименовав в «Фортуну». Но тот год доиграли под названием «Пингвин» и, помню, что прибили даже «МСК-800″…
— «Легион»…
— Да, точно! И с нового сезона как раз мы уже назвались «Фортуной», и я считаю это точкой отсчета. У нас был основной состав и дубль…
(Матч «Пингвин» – «Легион»)
— Сразу заявились вместе с дублирующим составом?
— Да, у нас была длинная заявка. Причем дубль по итогам чемпионата занял в своей группе более высокое место, нежели основа. Основа завершила сезон четвертой и не должна была выходить во вторую лигу, но нас спасло, что команда ВИФА, за которую тогда выступал Евгений Вашурин (лучший игрок Северной лиги прошлого сезона в составе «Гефеста» – прим. VSporte.ru), просто отказалась от выступлений в ЛФЛ со следующего сезона. Таким образом у нас появилась вакансия во второй лиге…
— И новая суперзвезда на Севере, перешедшая из третьей лиги сразу в «вышку»…
— Да. Что до чемпионата, то он мне очень нравится, есть хорошие команды. Не беру Высший дивизион. Вот третью лигу часто называют «группой здоровья», но даже там встречаются очень неплохие команды, которые приятно видеть.
— Почему «Фортуна»?
— Наверное, все просто. Я долгое время работаю в итальянской компании, от этого знание итальянского языка и название команды.
— Вообще «Фортуна» – это лично твой проект, или у вас какие-то, скажем, «доли»? Речь даже не о финансах…
— Кто принимает решения? У нас я называю отцами команды Каюмова и Горбачёва – они изначально дали жизнь команде. Как они сами говорят, они могут кого-то рекомендовать. Если они недовольны результатом, могут позвонить и сказать, что надо менять состав, менять нападающего, допустим, но окончательное решение исключительно за мной. Мне же, в свою очередь, особенно когда у команды неудачный отрезок, приходится выслушивать и от одного, и от второго, но я стараюсь отстаивать тот состав, который есть сейчас, поскольку для меня футбол – это составляющая жизни. Для меня важно, что я позвал людей и теперь хотя бы раз в неделю их вижу. Бывало так, что я годами не видел людей, и только с кем-то встретившись, узнавал о них какие-то новости, что происходит. А здесь минимум раз в неделю на игре, а то и два (с учетом тренировок) я человека вижу, общаюсь с ним, знаю, что с ним происходит. Здесь футбол уже немного ушел на второй план, главное – это товарищи, которых я вижу, и слава Богу.
— Когда заявлялись, думали просто идти поиграть в футбол, или были какие-то амбиции?
— Никаких вообще. Просто заявились, чтобы играть не на хоккейной коробочке, где асфальт, а чтобы играть на синтетике – только поэтому.
— Аппетит, может не как у Гаргантюа, но все же, пришел во время еды?
— Да, по уровню чемпионата мы поняли, что реально можем выйти во вторую лигу – стало интересно. Именно в процессе того чемпионата-2009/10 перед основной стала задача выйти во Второй дивизион. Мы увидели, что мы это можем просто-напросто. Только поэтому. Если бы нас все «возили», что называется, вопросов бы и не было. А тут мы увидели, что способны. Соответственно, выйдя во вторую, снова стало интересно. Поначалу была задача просто удержаться – не вылететь напрямую, не попасть в стыки за выживание. По ходу чемпионата мы снова увидели, что можем. Задача стояла прежняя – остаться во второй без стыков, – но поскольку мы смогли выйти в первую – прекрасно.
В первой лиге… Мы люди адекватные, и я каждый год говорю одно и то же: состав я менять не хочу, потому что если кого-то приводить, то нужно, чтобы он усиливал, а зачем приглашать таких, какие мы сами? Состав я менять не хочу, потому что с новыми людьми у команды будет новое лицо, а я хочу с этими людьми прожить в ЛФЛ как можно дольше. И так, к сожалению, очень хорошие игроки потихоньку отсеиваются от нас. Даже не просто игроки, а люди, с которыми мы вместе выросли, что ли.
Я сам по себе в игре эмоциональный и требовательный. Ребята, кто может, через фильтр это пропускают. Но не все это смогли сделать, когда я на эмоциях высказываю. Но я объясняю потом: суть возьмите, а лишнее откиньте. Откуда это все берется? Я знаю, как человек может играть, и вдруг он совершает ляп, за который детей-то со скамейки уже не выпустят. Естественно, я «кладу», причем по матушке, конкретно. Более того, я через секунду про этот момент вообще забыл – я в игре. А люди, оказывается, об этом помнят, через сутки мне напоминают – мол, ты ушел, а у меня в голове еще осталось. И так получилось, что несколько неплохих для «Фортуны» игроков покинули нашу команду.
К сожалению, два года назад так получилось, что из жизни ушел Сережа Лемешев. Мне с ним очень было комфортно, потому что игрок хоть возрастной, но с такой головой… Профессор, можно сказать. Мы друг друга понимали с полуслова, но, к сожалению, онкология, и человек сгорел за месяц буквально. За плечами у него динамовская школа. Жалко очень. Семья, ребенок остались…
(С Сергеем Лемешевым)
***
В этот момент нам приносят заказанную еду, диктофон выключается, но разговор продолжается. Сама собой речь заходит о месте, где мы беседуем. Паб «Йоркшир» действительно имеет отношение к «Фортуне». Например, отец одного из молодых лидеров команды Ильи Юдина работает здесь, а управляющий «Йоркшира», что на улице Лавочкина, Борисыч, всегда поддерживает команду и является частью коллектива. Так, Ринат начинает рассказывать об атмосферных моментах в его команде, и мы решаем, что запись снова лучше включить.
— Два раза в год, в связи с Новым годом и окончанием первенства, мы проводим тренировку и совмещаем ее с шашлыками. Пока мы играем, Борисыч всегда готовит мясо, заказанное до этого.
— На матчи не приезжает с вами?
— Приезжает, но чаще на дубль, который проходит на Дубнинской, поскольку он там рядом живет. На Флотскую ему тяжело – он либо здесь задействован на работе и не может, а когда у него выпадает выходной, совпадающий с нашей игрой, он из дома выходит и идет на Дубнинскую – благо, ему там рядом.
— Вернемся тогда все же к пути «Фортуны» в ЛФЛ. Когда в первой лиге поняли, что в «вышке» будет выступать тяжело? В первый же сезон? Или опять была задача не вылететь, но дальше – как пойдет?
— Задача изначально ставилась просто: закончить чемпионат именно в первой лиге, а не в «вышке», но без напряга для команды в виде стыков – то есть, не ниже 14-го места. Ну и мы посматривали матчи Высшего дивизиона, и все было видно. Я объяснял команде, что это нереально. Если даже вдруг получилось бы выйти, не по нашей инициативе, а с «помощью» соперников, я сразу говорил, что самое лучшее для нас – выставить место на продажу и вернуться в первую лигу. Первый дивизион, я считаю, по нашему составу – именно тот дивизион, где каждая игра дается с трудом, но она дается, можно играть. А в «вышке» выходить, чтобы тебе отгружали десять штук, а ты бегал за мячом… Был бы молодой, еще, может быть, и бегал бы, а сейчас уже тяжело и не хочется.
— То есть, если «Фортуна» пробивается в Высший дивизион, а в нынешней первой лиге возможно всякое, вы будете…
— Я лично сам, как и планировал, на том же форуме дам объявление, что «Фортуна» готова поменяться местом с кем-либо. Ну, возможно, за какую-то чисто символическую… За покупку трусов для команды, скажем так.
— Если вдруг никак поменяться или продать место не получится, ну мало ли. Или получается избавиться от места в «вышке», но не получается найти место в первой, при этих вариантах какие действия?
— Тогда придется, я думаю, в этом случае выходить в Высший дивизион и мучиться, потому что во вторую лигу нам вылетать опасно, я считаю…
— «Спартак Химки»? Постепенно…
— Да. Во второй лиге просто достаточно молодых неплохих команд, которые нам просто не дадут уже вернуться обратно. Так что лучше, пока есть силы, цепляться и держаться в первой лиге, потому что из второй будет не только непросто выбраться. Тот же случай с «Бумерангом»… Неплохая была команда…
— Сами продали место в первой лиге…
— Да, но мне кажется, они просто рассчитывали, что поднимутся обратно.
— Они рассчитывали, но не рассчитали и, вместо того чтобы подняться, опустились в Третий дивизион.
— Нам надо цепляться за первую и держаться.
***
— «Фортуна», лично для меня, всегда была командой взрослых, опытных мужиков и неуравновешенных, со сложными характерами, проблемных детей…
— Согласен полностью. Более того, сейчас эта проблема для «Фортуны» стала более актуальной в плане зимнего футбола. Если до этого присутствие в процентном соотношении ветеранов было большим, и нас зима не только не беспокоила, а мы ее, наоборот, ждали, то сейчас, с приходом заснеженных полей, вынужден констатировать, что для «Фортуны» это плохое время. Наоборот, сейчас в процентном соотношении стало больше молодежи, а играть на таком поле они просто-напросто не умеют.
— Насколько получается научить их чему-либо?
— Скажем так, есть действительно те, кто слушают и пытаются понять. Есть те, кто не воспринимают, а наоборот – не хотят. А есть такая категория, которой ты вроде бы объясняешь простые вещи, тебя человек слушает, а потом тебе говорит: «Я понимаю, что ты говоришь, но… я не понимаю». То есть, человек не может перенести услышанное на футбольное поле, к сожалению. Можно десятки раз объяснять, что по тому же скользкому полю не нужно нестись – должен кататься мяч. Максимум, что можно – это семенить. Человек тебя слушает, говорит, что понял, а через минуту хватает мяч и делает то же самое.
— Каким в команде должно быть соотношение молодежи и ветеранов, чтобы не вышло, как у «Спартак Химки» сейчас?
— Наверное, пятьдесят на пятьдесят должно быть. Молодежи действительно сложно ветеранам в первом дивизионе сейчас противостоять, тем более когда сухие поля. Молодежь нам нужна, чтобы у нас в команде была скорость. Ну и они должны быть более-менее техничными.
— Когда человек не хочет или не может подстроиться под нужный футбол, единственный путь, если ничего не меняется, – расставание? Или вы готовы кого-то терпеть до скончания времен?
— Конкретно у нас каких-то конфликтов серьезных не бывает в команде. Бывают эмоциональные всплески отдельные. Но те, кого не устраивают мои, пусть и эмоциональные, замечания, они просто уходят, в конце концов, сами. Небольшой процент совершенно, но это произошло. И я сожалею об этом, потому что мне и как люди они не безразличны, но и в игровом плане они приносили «Фортуне» достаточно пользы, но это все-таки произошло.
А сейчас «Фортуна»… К сожалению, просто не хватает времени. Если бы была возможность, я бы вывел всех просто на лед. Для зимы, если есть время, я бы рекомендовал молодежи выходить на хоккейную коробочку, залитую льдом, потому что именно там человек через падения, через эти неловкие движения…
— Играть в футбол?
— Да, совершенно верно. В молодые годы я застал еще тренировки в СК ФШМ, – это была команда еще второй лиги – нас выводили на хоккейную коробку, на чистый лед, и мы играли в футбол. Это было, естественно, со смехом, с прибаутками с подколами друг друга, но благодаря именно этому приходит аналитика ситуации, включается мозг, потому что ты понимаешь, что скорость здесь совершенно не нужна – это чистая математика. Тебе нужно отдавать передачу, учитывая все: и что соперник может поскользнуться, и что партнер. Это очень интересно, но, к сожалению, времени на это просто нет, а так бы я с удовольствием вывел бы на лед все команду потренироваться. Это для зимы.
А летом нам тяжело, очень тяжело. В этом году нам очень неплохо помогли мой двоюродный брат Ромка и Андрей Сорокин, который чуть-чуть раньше вернулся с Сахалина из-за травмы. Ромка, правда, сейчас потянул заднюю поверхность бедра, и его нет, но с лидерами он был очень полезен, конечно, а сейчас помогает Андрей. Но в конце февраля они снова уедут, и на вопрос Кирилла Разумовского я ответил, что вот тогда и начнется период, когда станет понятно, сможем ли мы выстоять или нет. Хватит ли нам того запаса очков, чтобы продержаться и удержаться в первой лиге, потому что без них, конечно, будет тяжело.
(Дебютный матч Романа Салимова (справа в нижнем ряду) против «Пресни»)
(Андрей Сорокин слева)
— Об уходе кого из тех, кто выступал за «Фортуну», жалеешь больше всего?
— Два человека. Это Алексей Страхов – Леша очень талантливый человек, конечно, в плане футбола. Очень одаренный технически, но я так понимаю, что противостояние было в том плане, что, я так понимаю, он по натуре «игровик», а я требую черновой работы. Соответственно, как говорится, он, наверное, считает, что кто-то должен играть на рояле, а кто-то – его носить. Меня это не устраивало, потому что я считаю, что все должны и играть, и носить. Ну, естественно, кто-то играет лучше, кто-то хуже, но носить должны все. Это я и требую, и когда вижу, что человек не возвращается назад, на эмоциях я могу жестко сказать. Думаю, это ему и не понравилось.
И второй человек, я сожалею, что он от нас ушел – это Дима Кубраков. Они с Алексеем как раз вместе ушли и играют в команде «ВентИнформ», ими же созданной. Сожалею в том плане, что мы вместе выросли в одном дворе, я его отношу к старожилам. Как раз вот он тоже умница для зимней игры…
— Что он прямо сейчас, в данный период времени, как раз и подтверждает.
— Совершенно верно. Но получилось так, что с приходом молодежи я ему сказал, что не могу гарантировать место в основном составе, а он хотел играть только в основе, дубль в третьей лиге ему был не интересен, и он принял для себя решение…
— В основе – это в старте, или речь идет про первую команду?
— У нас, в отличие от многих команд, здесь, можно сказать, демократия. Состав назначается изначально с одной, максимум с двумя заменами, но я стараюсь делать так, что если человек приехал на игру, он должен играть. Соответственно у нас делается так, что либо сразу размеряется по секундомеру время – например, на два игровых места три человека, включается секундомер, и каждый из них пять минут отдыхает и десять играет, – либо одна замена. В последнее время нам тяжело, и, надо отдать должное ветеранам, они приезжают для подстраховки. Мы играем восьмеркой без замен, но если нужно подстраховать, они в этот момент выходят. Это в последних играх, а до того было четко: если человек приходит – он играет.
— А вот эта система вызовов, довольно ограниченных, на атмосферу в команде не влияет, ведь наверняка есть те, кто хотят играть, но не попадают в заявку?
— По крайней мере, мне об этом никто не высказывал открыто.
— За дубль играют все?
— Более того, чистые дублеры у нас ветераны, и они понимают, что им уже тяжело, и они не смогут сыграть с молодежью в первой лиге, а когда они выходят в третьей, то сами просят усилить их основой, чтобы их просто-напросто не «возили» в третьей. На играх дубля всегда три человека в среднем из основы присутствуют. Не полный состав, но три человека приходят именно для того, чтобы можно было спокойно играть в футбол.
— Тоже назначаются заранее?
— Да, и основной состав, и дубль обзваниваю обычно я. Что касается дубля, то я, как правило, просто спрашиваю, есть ли желание. Обычно одни и те же говорят, что да, здоровья хватает, и они хотят поиграть. Сам я за дубль всегда выхожу с удовольствием, но только тогда, когда у меня есть на это возможность. Если я не занят, скажем так, Лигой.
***
— Сколько времени в неделю отнимает «Фортуна» и вообще ЛФЛ, и как к этому относится семья?
— Конкретно «Фортуна»: у нас тренировки вечером по понедельникам; игры – обычно по субботам основа, а по воскресеньям дубль; обзвон – обычно, когда бывает пауза в рабочее время, я начинаю обзванивать футболистов, а у меня уже примерно вырисовывается тактический план на матч, представляю, как мы будем играть. Сначала обзванивается основа, потом обзванивается дубль. Те ветераны, которые по каким-то причинам на данном этапе не проходят в основу, имеют приоритет при определении состава дубля – первым я звоню им. Кто-то из дублеров даже может не попасть в состав из-за этого, потому что я еще держу в уме трех человек из основы для усиления.
— Но это, опять же, к разговору о времени, которое занимает «Фортуна».
— В выходные меня нет, начиная с вечера пятницы. Я с работы приехал, переоделся – как правило, мне дают назначение. Хорошо, дают на Дубнинской, 36 – я там рядом с полем живу, но все равно дома меня нет. В субботу и воскресенье – меня дома нет.
(Карина работает в одной фирме со своим отцом)
В разговор вступает улыбающаяся Карина и предлагает отцу ответить на последнюю часть вопроса – что об этом думает семья.
— Ну, в первую очередь тут вопрос «резиновых шариков». Потому что не только даже, когда сам играл, но даже, когда судил – казалось бы, подкатов нет – приходишь домой и начинают откуда-то высыпаться эти «шарики». У лифта, конечно, вытряхиваешь из карманов, а потом дома начинает раздеваться, и происходит все то же самое. Естественно, мне семья говорит: «Если сломается стиральная машинка – будешь стирать сам»; «Твой футбол достал»; «Ринат, когда это закончится?» Поскольку я ко всему отношусь с юмором, я говорю: «Когда умру». Это как наркотик – когда я вижу мяч, у меня увеличиваются глаза, поэтому закончиться все это может, только когда меня не станет. Это будет всегда, и семья, мне кажется, уже привыкла. (улыбается)
***
— А как все начиналось? Это вопрос не про первый скандал, а про футбол в жизни вообще.
— Как и у большинства ребят с нашего района «Бескудниково», у меня в детстве была ДЮСШ №2 Тимирязевского района – это потом уже ее сделали «Тимирязевцем». Недавно увидел, что про Диму Чугунова (известный мини-футболист, прим. VSporte.Ru), с которым мы вместе тренировались там, написали, что он воспитанник СДЮШОР «Тимирязевец». Это не так, тогда СДЮШОР были клубы на порядок выше – «Спартак», ЦСКА, «Динамо», «Торпедо», «Локомотив», а наша команда была просто футбольной школой Тимирязевского района. Потом Дима ушел в «Торпедо», а я чуть позже – благодарен судьбе, – получилось так, прошел школу СДЮШОР ЦСКА. Довелось поработать у замечательного тренера Владимира Ивановича Можаева. Евгений Иванович Горянский – известный тренер из Белоруссии, работавший даже с командами мастеров. Он один период времени тренировал даже сборную СССР. Какие у него были тренировки! На них ходили все, даже те, кто были с температурой, мне кажется, – боялись пропустить. Настолько интересные были у него упражнения. И он объяснял, почему нужно сделать так и так – непередаваемо. Земля пухом – к сожалению, его уже нет сейчас в живых.
Потом, один период, попал в ульяновский «Старт», потому было чуть-чуть дубля «Спартака», и там уже встала дилемма: либо продолжать карьеру в «Красной Пресне», либо выбрать другой путь в плане заработка денег, и я в тот момент выбрал второе.
— О чем не жалеешь умом, но жалеешь сердцем?
— Да, правильно, именно так. В плане благополучия семьи я сделал правильный выбор, а в плане души знаю, что, наверное, неправильный… Поэтому…
— Поэтому я задам такой вопрос. Сейчас реже, но все равно приходится иногда выслушивать от разных людей, как в ЛФЛ все испортилось, стало хуже. Кто-то говорит, что это все «ненастоящее». Но вот лично для меня ЛФЛ – это очень интересная футбольная лига, в которой можно развиваться, прогрессировать и получать удовольствие от хорошо организованного и отлаженного соревновательного процесса, в том числе и структурно. Это и своеобразная карьера, и целый мир.
— Полностью разделяю твое мнение. Меня всем устраивает ЛФЛ. Более того, мне нравится чемпионат в целом, нравится формат. Когда люди начинают критиковать формат ЛФЛ, ну не знаю… Они, наверное, в детстве просто не сталкивались с тем, что проходил я. Когда были гаревые поля с лужами на полполя, когда были сугробы по колено, а теперь можно поиграть всегда, если захочешь, и в хороших условиях.
Меня полностью устраивает и соревновательный момент. Мне нравится уровень команд, он очень хороший, а в «вышке» и подавно. Не зря люди со стороны приходят посмотреть на мастеров, которые там играют.
— Против какого нападающего тебе было сложнее всего действовать как защитнику?
— Ну, буду брать по последнему сезону, иначе тяжело будет вспомнить. Последний раз мне очень тяжело было против «Пресни» – фактурный нападающий, отлично прикрывает мяч корпусом, физически крепок (вероятно, речь о Юрии Двоеглазове, прим. VSporte.ru). Казалось бы – с виду «медвежонок», а так укрывал мяч корпусом, что я понимал – ни о каком перехвате даже не стоит думать. Нам он не забил, но играть с ним было очень тяжело.
— Когда ваши матчи показывают, пересматриваешь потом игру?
— Да, один раз матч пересматриваю. Но я уже в шутку говорил Никите Лаврентьеву, чтобы отменяли все трансляции с нами, потому что мы ни разу в эфире так и не выиграли за все время, только однажды сыграв вничью.
***
— Как ты взял в руки свисток, и когда это произошло впервые?
— Впервые это произошло не в ЛФЛ. Я работал инструктором по спорту, в свое время, при объединении фабрики «Свобода». И был местный чемпионат среди предприятий округа, и там я познакомился с Сережей Французовым – профессиональным судьей, и сейчас у него своя школа арбитров…
— В Премьер-лиге судил…
— Да, было, а тогда он только-только начинал. Видимо, только выпустился и ездил по второй лиге еще. Еще тогда на стадионе «Автомобилист» лежали резиновые листы, но это уже было лучше асфальта, и все были рады и этому. И в спорткомитете мне сказали: «Ринат, ты знаешь правила, разбираешься в них, а у нас не хватает людей – посуди, пожалуйста».
А в ЛФЛ произошло все спонтанно, я даже не планировал. Была тренировка у «Фортуны», а на соседнем поле судейский корпус – видимо, они своей командой готовились к какому-то турниру – играл товарищеский матч с «Династией». У них не хватало народу, возможно, еще не все подъехали, и Сережа Сморгачев попросил пока подключиться. И вот когда я шел на их поле, Саша Гавриленков в шутку крикнул, что я в судейский корпус таким образом попасть хочу.
А потом они вдвоем уже сказали, мол, шутки шутками, но если всерьез предложить мне работу арбитра, соглашусь ли я? Я всерьез это не воспринимал, но сказал, что можно попробовать. И так я отсудил на Флотской матч третьей лиги – уже не помню, какие играли команды, – его инспектировал главный судья лиги, нареканий моя работа не вызвала, и так я продолжил получать назначения на матчи.
Мне это интересно, меня это не напрягает, потому что я, конечно не гуру, но более-менее правила действительно знаю. Более того, я отслеживаю все последние модификации и изменения. Я за этим тщательно слежу, потому что мне интересно и потому, что если я принимаю решение, я должен за него отвечать. Я знаю, что у меня непроизвольно есть манера, что зафиксировав фол, я автоматически начинаю давать пояснение, почему я принял такое решение, и что же именно произошло, чтобы у футболистов не возникло даже вопросов. И вот я должен быть в курсе, чтобы в ответ не услышать: «Товарищ судья, а вы правила-то и не знаете».
— А часто приходится слышать такую фразу?
— Не могу сказать, что часто. Бывает, но скорее немного в ином контексте. Даешь объяснение, а в ответ слышишь: «Да где вы это взяли?» Рекомендуешь прочитать правила, на это слышишь: «Да я их читал». Тогда остается только улыбнуться и предположить, что, может быть, имеет смысл их перечитать.
Часто по поводу фиксации или не фиксации игры рукой возникают споры. Постоянно приходится слышать от игроков, что мяч летел или не летел в ворота. Печально, что это происходит не только на уровне третьей лиги, а случается и когда на поле команды высшего уровня. Какой-нибудь игрок объясняет судье, неважно, что игра рукой была неумышленной, ведь мяч летел в ворота. И происходит совершенно ненужный диалог только потому, что один из двух его участников не знает правила.
— Бывали случаи, когда ты спорил с игроком, а в итоге потом узнавал, что прав оказался он?
— К счастью нет, надеюсь, такого больше и не будет. (улыбается)
Следующий вопрос я задаю, посматривая на Карину, а уж во время ответа Рината я не скрываю, что наблюдаю за ее реакцией.
— Вернемся к семье и нагрузке – вряд ли материальная часть работы арбитра компенсировала семье увеличившееся время твоего отсутствия. Какова была реакция дома, когда ты стал не только играть в ЛФЛ, но еще и судить?
— Как уже было сказано, семья недовольна.
— Просто недовольство еще чуть-чуть выросло?
— Ну конечно. Основной упор делается на то, что моей младшей дочке только исполнилось шесть лет, и мне в укор ставится то, что я не провожу с ней достаточно времени, мало уделяю внимания. К сожалению, это действительно так, но в данном случае меня интересует не материальная сторона – я сужу, потому что мне нравится это дело. Все так же, как и с игрой в футбол.
— Так понимаю, в вашей семье глава ты, раз подобное сходит тебе с рук?
— Нет, я думаю, у меня просто умная супруга. Конечно, командует у нас мама, но мне кажется, за долгие годы она поняла, насколько футбол для меня важен. И она дает мне возможность спокойно заниматься этим, за что ей большое спасибо. Меня просто любят.
(«Именно этот человек объясняет мне, что все решения в семье – мои»)
В этот момент Карина, продолжающая с интересом и вниманием следить за нашим разговором, обнимает папу.
— Для тебя важно сохранять задор?
— Да, конечно. Я просто по жизни сам, наверное, такой.
— Насколько для тебя важно продвижение по дивизионам в качестве судьи, в том числе и в материальном плане?
— Я в материальном плане на это не смотрю, поскольку разница между Третьим и Вторым дивизионами в плане оплаты настолько минимизирована, что не существенна. Тут скорее Второй дивизион поинтереснее судить в плане того, что там бывают поинтереснее матчи. К тому же, чем выше уровень игроков – тем проще судить, поскольку на поле становится больше футбола. В третьей лиге бывает так, что сплошные единоборства стыки, и в таких матчах сложнее работать. А в первой лиге я играю сам, поэтому обслуживать ее не имею права.
— Тебе бы хотелось посудить Высший дивизион?
— Если мне дадут назначение, то меня оно совершенно не испугает. Единственное, как бы сказать… Я настолько требователен и к самому себе, что не допускаю и от игроков на поле фамильярностей. Кто знает, может так получиться, что я через пять минут по половине команд поудаляю, глядя на то, что периодически позволяют себе некоторые футболисты и команды «вышки». Не все, но бывают случаи, что, глядя со стороны, я поражаюсь. Бывают такие ситуации, которые просто нельзя арбитру допускать. Я себя уважать просто перестану, если позволю с собой так разговаривать.
— То есть, оскорбление ты не стерпишь?
— Однозначно.
— Ни при какой ситуации на поле и обстоятельствах матча?
— Ну почему же. Я же адекватный человек. Бывает, что футболист просто сказал что-то на эмоциях, и поехали дальше. Но если он не успокаивается, продолжает, и я вижу, что он высказывает только потому, что ему хочется сказать, или потому, что у него какие-то проблемы в жизни. И когда он не останавливается, когда ты ему пытаешься дать шанс, переспрашиваешь, допустим: «Вы кому это сейчас сказали?» Тогда приходится удалять. Это редкий случай, но один вот такой у меня был в третьей лиге.
— В драку футболисты не бросались, угрозы-то были наверняка?
— Словесные угрозы только. Вот когда тот человек как раз покидал поле. Но дальше дело не пошло.
— Наверное, не только от него, были еще случаи?
— Нет, у меня, к счастью, других подобных случаев не было. Может быть, это следствие моего уровня судейства, хотя оценивать не мне. Оценку должны давать люди со стороны. Также я не могу давать оценку и работе коллег – это было бы просто некорректно.
— «Приз зрительских симпатий» от представителей команд в медийном пространстве лиги, который, что показал неофициальный опрос на форуме, уверенно за тобой, как-то давит психологически? Или, наоборот, приятен? И не чувствуешь ли зависти коллег?
— Со стороны коллег я такого не видел, да и сам не обращаю на это внимания. Более того, даже был удивлен, что симпатии отдают мне, потому что в Лиге есть действительно очень хорошие арбитры. Просто не все судьи на виду, особенно которые обслуживают только «вышку», из-за чего их не видят команды других лиг. С другой стороны, это признание ведь еще и «планка», и получается, что я не могу опустить уровень ниже нее.
— А это мешает принимать решения?
— Нет. Совершенно. Я же принимаю решения не из-за того, что кричат, а по тому, что вижу. И основание для моих решений – правила. В игре я выхожу на поле и все забываю. Бывает, выходишь и думаешь, что тебе будет мешать, что ты знаешь кого-то из одной из команд лучше, но начинается матч, все забывается, и ты от всех этих мыслей автоматически абстрагируешься. Просто есть два соперника, и ты оцениваешь именно ситуацию.
А вот тот же Дима Кубраков из «ВентИнформа», например, критически относится к моей работе, потому что считает, что я их, можно сказать, «поддушиваю». Хотя у нас было, что мы вне поля с Димой это обсуждали, и я ему говорю: «Ну хорошо, приведи пример, где я против тебя принял решение». Но я не услышал конкретики. Конкретики не было. Может, это что-то личное, не знаю…
— Забавный случай из практики расскажешь?
— Года два назад судил «Газмяс». Закончился матч, прошла неделя, сижу на Бескудниковском бульваре в судейской, там еще сидел вместе со мной Евгений Рунов. Я уже закончил заполнять протокол. Заходит заполнять заявку на следующий матч представитель команды «Газмяс», к сожалению, не помню его по имени. А я уже передаю дела, собираюсь уходить. И вот представитель «Газмяса» поворачивается ко мне и спрашивает моего мнения, описывая игровой эпизод. Я говорю, что должно было быть так и так, на что он мне говорит: «А вот судья принял другое решение». На это мне оставалось только сказать, что судья в этом моменте был неправ, если описание верное. И он мне говорит, что описал все правильно, а тем арбитром был я! «Я так поступил», – переспрашиваю . «Да». Ну и я говорю, – это не для печати слово, конечно – что если я так рассудил, значит, я – м… Он засмеялся, мы пожали друг другу руки, и больше у него претензий не было. Ну а что я мог еще сказать, если допустил грубейшую ошибку, которую допускать не имел права? Если ошибался – почему же не признать?
***
(С Игорем Федотовым)
Вообще, Ринат в процессе разговора постоянно приводит различные каверзные примеры из ситуаций на поле, и не всегда правильное решение удается определить сходу. Оказывается, Ринат не просто следит за всеми изменениями правил, но делает это еще и с помощью профессионала.
— Так получилось, что мы живем в одном дворе с Игорем Федотовым, работающим арбитром в РФПЛ. Игорек помладше, но все равно мы постоянно в детстве играли во дворе, на коробке. Потом он поступил и закончил судейские курсы, сейчас вот «премьерку» судит. И два раза в год на наши традиционные тренировку с шашлыками он приезжает. Соответственно, мы созваниваемся заранее, чтобы подгадать дату, чтобы он был в Москве. И вот он мне каждый год привозит новые брошюры от ФИФА по изменениями в правилах. В этом году вот вышла новая, и он мне ее сразу же привез.
— Коллегам помогаешь повышать квалификацию?
— Книжка только неделю назад вышла. А вообще, мы, когда встречаемся, обсуждаем интересные эпизоды и бывает, что да – трактовки разные.
— У меня уже давно сложился такой стереотип, что если арбитр во время матчей живет игрой, является образцом спокойствия и доброжелательности, то сам он на поле, когда выступает в качестве футболиста, обязательно запредельно эмоционален и спорит с судьями. Наиболее ярким образцом на заре Северной лиги был прекрасный футболист, арбитр и человек Александр Рыбин. Ты очень его в этом плане напоминаешь.
— Много слышал о нем, да. Я не знаю… Я выхожу на поле и… Не могу…
Более того, со мной уже все арбитры беседовали – мол, ты достал. Я уже оправдываюсь тем, что говорю: «Вы же видите, с каждым годом этого становится все меньше, я сдерживаюсь как могу». С этим они соглашаются, отмечая, что раньше я был вообще невыносим на поле. Практически каждый свисток, где бы я не находился – а бывало так, что я находился на другой стороне поля, – я несся эти 50 метров к судье с во-о-от такими глазами!
Я такой человек – это эмоции. Я борюсь с этим, стараюсь сдерживаться, и бывают матчи, когда это мне даже удается.
Заливистый смех Карины.
— А семья на твои игры ездит?
— Нет. Жена ездила давно, когда были молодые, и только все начиналось у нас. А сейчас уже нет.
— Дома ты эмоциональный или спокойный?
— Спокойный.
— Это тот случай, когда все эмоции остаются на поле?
— Да, все там, все в игре. Даже недавно был случай, за дубль играл с «Бураном» – молодая команда, но многих давно там знаю. И вот у них пошел нападающий головой слишком низко, а наш игрок ногой играл по мячу и уже потом они столкнулись. У них стал другой молодой требовать нарушения. Я ему максимально культурно постарался объяснить, что по правилам нарушения не было. В ответ я слышу: «Да я не с тобой разговариваю, да закрой ты свой рот». Ну и у меня «планка» падает, тут уже меня и «бурановцы», и свои останавливают: «Ринат, прекрати!» А меня надо первые 15 секунд подержать. Я вспыльчивый, но отходчивый. 15 секунд, и все прошло, и я спокойный и доброжелательный. Более того, я потом еще и перед игроками «Бурана» извинялся.
Сейчас, может быть, меньше разговариваю, потому что возраст, и сил стало меньше. Я раньше успевал и бегать, и играть, и разговаривать, а теперь пробежался, и уже не до разговоров – отдышаться бы.
— Как-то поддерживаешь форму?
— Времени нет поддерживать. Тренировка в понедельник и игры по выходным. Бывает, я на дубль не иду играть, когда есть состав, и этому даже рад, потому что иногда сил уже не хватает.
— Как ты семье компенсируешь то, что ты у нее отнимаешь футболом?
— С самого начала, как я познакомился со своей супругой, да и просто я такой человек по жизни – все, что у меня есть – все для них. Любая прихоть, любой каприз, все, что я могу – для них. Если я в состоянии это сделать.
— Ты строгий отец?
— Не-а. Я – «пряник».
Карина ластится к отцу кивая и всячески подтверждая верность слов Рината и что ей это очень даже по душе.
— Мама – «кнут», я – «пряник». Я всегда был «пряником» и со старшей, и с младшей – у папы можно все. Мама у нас зато строга везде и во всем.
Александр Седов, Vsporte.ru